Иванов Валерий Борисович

Много загадок породила единственная боевая потеря среди русских подводных лодок на Черном море — «Морж». Это произошло в мае 1917 года, когда в России уже перестала существовать династия Романовых, но война еще продолжалась...

«Морж» принадлежал к субмаринам нового типа, спроектированным специально для Черного моря.
Морской министр вице-адмирал И. К. Григорович утвердил проект 18 мая 1911 года, а 25 июня того же года в Николаеве в специально созданном Николаевском отделении Балтийского завода начались работы по строительству трех подводных лодок. Срок постройки определялся в два года при стоимости каждой лодки в 1800 тыс. рублей. 11 октября 1911 года все три лодки зачислили в списки флота под наименованиями «Морж», «Тюлень» и «Нерпа».

Лодки были однокорпусными, традиционно для проектов Бубнова не имели поперечных водонепроницаемых переборок. При наибольшей длине корпуса 67,06 м и диаметре на миделе 4,47 м, осадка в надводном положении составляла 3,91 м. Прочный корпус выполнялся из 10-мм стальных листов. Глубина погружения составляла 45,5 м, прочность корпуса была рассчитана на глубины до 91 м.
Торпедное вооружение состояло из двух носовых и двух кормовых 450-мм торпедных аппаратов, а также восьми наружных решетчатых торпедных аппаратов системы С. К. Джевецкого. Последние располагались в специальных нишах вне корпуса лодок и были поворотными: торпеда «отводилась носовой частью на заданный угол прицеливания», что позволяло стрелять даже по траверзу. Автономность по запасам провизии составляла девять суток, экипаж — четыре офицера и 43 унтер-офицера и матроса.
Лодки имели двухвальную дизель-электрическую энергетическую установку. Проектом предусматривалось установить на каждую два дизеля германского производства мощностью по 1140 л.с. Но, ввиду того, что заказанные в Германии дизели к назначенному времени готовы не были, уже в ходе строительства лодок на них в качестве вынужденной меры установили по два 250-сильных двигателя Коломенского завода (на «Нерпу» — завода «Нобель»), снятых для этого с амурских канонерских лодок. Вследствие этого надводная скорость хода снизилась с 16 по проекту до 10-11 уз, правда, дальность плавания при этом увеличилась до 2250 миль. Уменьшение мощности двигателей дало еще один негативный эффект – с 10 до 15 ч повысилось время полной зарядки аккумуляторных батарей, иначе говоря, в боевых условиях темного времени суток для зарядки батарей явно могло не хватить.

Слабым местом проекта было время погружения лодки. Заполнение концевых цистерн главного балласта (почти весь объем их располагался выше ватерлинии) осуществлялось помпами, в итоге срочное погружение лодок занимало не менее трех минут.
Дополнительный запас плавучести, полученный благодаря использованию менее мощных двигателей, позволил установить на лодках артиллерийское вооружение, не предусмотренное первоначальным проектом. Так, на «Нерпе» и «Морже» установили по одному 57-мм, и по одному 47-мм орудию, а на «Тюлене» — одно 76-мм японское и одно 57-мм. Это решение оказалось весьма удачным.
Первой, 30 декабря 1914 года, вступила в строй «Нерпа», за ней последовали «Тюлень» (19 марта 1915 года) и «Морж» (30 апреля 1915 года).
Командирами новых лодок назначили достаточно опытных офицеров флота, имевших практический опыт командования малыми подводными лодками с 1909 года: старшие лейтенанты Владимир Владимирович Погорецкий («Морж»), Борис Всеволодович Соловьев 1-й и сменивший его уже в 1915 году Виктор Викторович Вилькен 3-й («Нерпа»), а также имевший боевой опыт участник Цусимского боя (на броненосце «Ослябя») лейтенант Павел Степанович Бачманов («Тюлень»). В достаточно сжатые сроки экипажи освоили новую технику, и лодки были приведены а боеготовое состояние.
11 февраля 1915 года «Морж» (еще официально не вошедший в строй) — вышел в свой первый боевой поход, завершившийся 6 марта. Примерно в это же время на лодке проводились испытания новой системы звукоподводной связи, предложенной инженером Р. Г. Ниренбергом и позволявшей кораблям осуществлять связь с подводной лодкой, находящейся в подводном положении.
Летом 1915 года «Морж» действовал на морских транспортных коммуникациях неприятеля. 1 июня лодка вернулась из похода, в котором у Пендераклии была уничтожена парусная шхуна, название которой история не сохранила. В следующем походе, из которого лодка возвратилась 16 июля, были потоплены парусные шхуны «Inayeti - Bahri», «Ticareti-Bahri» и «Huda Vendigar». Перед уничтожением турецких судов с них были сняты команды и пассажиры, из числа которых 13 человек взяли в плен (упоминаемый в некоторых источниках парусник, потопленный 11 июля у селения Ададжиклар, был, вероятно, одним из этих судов).
В июне - июле 1915 года состоялся единственный за всю войну совместный групповой выход русских подводных лодок к Босфору. Это происходило в рамках проводившейся Черноморским флотом операции прикрытия перехода из Николаева в Севастополь только построенного линейного корабля «Императрица Мария». Лодкам была поставлена задача полностью заблокировать Босфор, а затем создать завесу на путях возможного движения неприятельских крейсеров. «Морж» следовал к проливу борт о борт с подводным заградителем «Краб». Когда последний погрузился и ушел в пролив для постановки минного заграждения, «Морж» остался на позиции непосредственно перед проливом, обеспечивая и прикрывая действия заградителя со стороны моря.
В августе «Морж» выходил в море совместно с «Тюленем», который затем направился к востоку от Босфора, «Морж» же действовал непосредственно у пролива. 26 июля он обнаружил сразу две германские субмарины и безуспешно атаковал их торпедами.
А спустя два дня старший лейтенант В. В. Погорецкий вышел в торпедную атаку против турецкого крейсера «Hamidieh», возвращавшегося в Босфор после проводки в Зонгулдак угольных транспортов.
Атаки русских подводных лодок у Босфора, хотя и не завершились поражением неприятельских кораблей, все же произвели на противника должное впечатление.

В конце августа «Морж» встал в ремонт и в море не выходил.
14 сентября «Морж» потопил парусник в устье реки Агва. Ноябрьский же выход лодки к неприятельским берегам принес ей известность и оказал сильное влияние на противника. Начавшиеся в ноябре осенние штормы ограничили выходы эсминцев из Севастополя в Угольный район. Это обстоятельство, а также появление в Черном море германских подводных лодок привело к ослаблению блокады турецкого побережья. Воспользовавшись этим, турки возобновили посылку угольных транспортов в Зонгулдак, а для прикрытия их вновь стали использовать линейный крейсер «Sultan Selim Yavuz». В это время на позиции норд-ост от входа в пролив находилась подводная лодка «Морж», которая 1 ноября обнаружила и атаковала корабль противника, входивший в пролив с моря.

По данным противника, выходившую в атаку лодку обнаружил по воздушному пузырю, появившемуся на поверхности после залпа, шедший в охранении линейного крейсера миноносец «Muaveneti-Milliye». На борту «Sultan Selim Yavuz» лишь после открытия огня с миноносца поняли, что атакованы подводной лодкой. Его командир, заметив следы двух торпед, повернул им навстречу и избежал попадания: торпеды прошли всего в 20 м за кормой. По данным русской стороны, на лодке отчетливо слышали взрыв, на основании чего было решено, что одна из торпед попала в корабль. Но это мог быть и близкий взрыв снаряда, выпущенного миноносцем по лодке. Всплыв спустя какое-то время, экипаж «Моржа», обнаружил в районе атаки лишь оседающий дым из труб, который посчитали дымом от взрыва и пожара на корабле.
Старший лейтенант В. В. Погорецкий за атаку неприятельского флагмана был удостоен ордена Св. Георгия 4-й степени и назначен вскоре командиром дивизиона подводных лодок. И хотя позднее выяснилось, что «Sultan Selim Yavuz» все же пришел в Босфор целым и невредимым (можно только гадать, как повернулся бы весь ход событий на Черном море, если бы торпеды «Моржа» поразили линейный крейсер...), эта атака произвела сильное впечатление на германо-турецкое командование.
20 октября 1915 года с Балтики на Черное море были доставлены 35 английских торпед, переданных русским в порядке военной помощи. Несколько этих торпед получил на вооружение и «Морж», закончивший в начале февраля 1916 года очередной плановый ремонт. Подводная лодка сразу включилась в операции по блокаде Угольного района в соответствии с новой схемой, разработанной штабом флота и предусматривавшей оперативное взаимодействие с парами эсминцев и взаимный обмен сведениями по радио.

К сожалению, обнаруженный лодкой утром 18 февраля крейсер «Midilli» (бывший германский «Breslau»), пытавшийся преследовать эсминцы «Гневный» и «Счастливый» и безрезультатно их обстрелявший в 50 милях севернее Зонгулдака, был своевременно не опознан и не атакован.
19 февраля «Морж» выпустил две британские торпеды в 2 милях от пирса Зонгулдака по транспорту, вышедшему из порта. Командир полагал, что потопил судно, однако документальные подтверждения на этот счет пока отсутствуют.
С 21 по 24 февраля «Морж» снова действовал в Угольном районе, поддерживая радиосвязь с эсминцами «Громкий» и «Быстрый». Совместные действия их закончились потоплением в районе устья реки Сакария транспорта «Seyyar», торпедированного эсминцами.
11 марта, когда «Морж» у острова Кефкен с дистанции 5-6 кб торпедировал и потопил турецкий колесный буксир «Darica», а затем уничтожил и все пять (отечественные источники утверждают, что их было восемь) буксировавшихся им барж. В это время «Морж» был обнаружен и атакован германским гидроросамолетом № 240. Действительно авиация постепенно становилась одной из активных противолодочных сил. В этом же походе 10 марта «Морж» пытался разрушить торпедой пирс в порту Козлу, но торпеда в цель не попала и взорвалась от удара о берег.
С 26 марта по 5 апреля «Морж» действовал сначала в районе Зонгулдака, а затем у болгарского побережья. 31 марта экипаж обнаружил и все светлое время суток безуспешно ожидал выхода в море грузившегося в порту Зонгулдак угольного транспорта, но тот до наступления темноты продолжал оставаться в гавани. Тогда, опасаясь быть обнаруженным по фосфоресцирующему следу, командир увел лодку в море: он имел «запасную цель» — у мыса Галата-Бурну стоял на мели поврежденный ранее экипажем «Тюленя» австро-венгерский транспорт «Dutor» (бывший сербский «Dubrovnik») вместимостью 4238 брт. По данным русской разведки, неприятель пытался спасти этот ценный транспорт и приступил к спасательным работам. В. В. Поторецкий 16 апреля прибыл в район нахождения судна и, невзирая на противодействие береговой батареи, из надводного положения выпустил торпеду, которая попала точно под капитанский мостик. После этого восстановление судна было признано нецелесообразным; оно окончательно затонуло во время сентябрьских штормов,
С 25 апреля по 4 мая лодка действовала в районе турецкого, а затем у болгарского побережья. 30 апреля у острова Кефкен «Морж» обнаружил и обстрелял артиллерийским огнем три турецких парусника, причем один из них с грузом угля лодка потопила таранным ударом!
В тот же день «Морж» был атакован гидросамолетом № 239, при этом произошло событие, сильно подействовавшее на состояние всего экипажа. Одна из четырех сброшенных противником авиабомб попала в торпедный аппарат Джевецкого и, к счастью не взорвавшись, лишь незначительно повредила его. Торпеду в бортовом аппарате прикрывала лишь металлическая решетка и любое попадание в нее могло привести к трагедии; в то раз бомба, видимо, прошла по касательной и, оставив на аппарате солидную вмятину, улетела за борт. По возвращении из похода командир потребовал демонтировать с лодки все палубные торпедные аппараты Джевецкого как абсолютно бесполезные и представляющие опасность для лодки, а взамен установить зенитное орудие и пулеметы, решив изменить тактику и не уклоняться от атак самолетов, а пытаться сбить их.
25 мая экипажем «Моржа» в районе мыса Эмине был обнаружен и захвачен турецкий бриг «Belguzar» водоизмещением 860 т и валовой вместимостью 238 брт, загруженный емкостями с 352 т керосина. Через два дня бриг был приведен на буксире «Моржа» в Севастополь, где подводников ожидала торжественная встреча, а бриг вошел в состав Черноморского флота как транспорт № 178. В условиях военного времени его груз — дефицитное топливо — ценился высоко, так что экипаж «Моржа» в известной степени смог с этим захватом «поправить» свое финансовое положение.

С 21 по 30 июня состоялся поход подводной лодки «Морж» в Угольный район. Командир имел возможность наблюдать вход в Босфор линейного крейсера «Sultan Selim Yavuz», но из-за большого расстояния выйти в атаку не смог.
26 июня в 18 ч 20 мин в районе устья реки Мелен подводная лодка «Морж» с дистанции 8-10 кб безуспешно атаковала двумя торпедами германский транспорт «Patmos» вместимостью 1907 брт. Наступившая темнота не позволила организовать погоню.
30 июля экипаж «Моржа» в районе входа в пролив Босфор уничтожил очередной турецкий парусник.
9 августа из Севастополя вышла подводная лодка «Морж», которая на переходе в район Босфора пыталась установить радиосвязь с «Нерпой», но из-за грозовых разрядов сделать этого не смогла; не удалось установить с ней связь и в последующие дни. Лишь 12 августа «Морж» обнаружил «Нерпу», но, по ошибке приняв ее за неприятельскую лодку, дважды пытался атаковать — оба раза, к счастью, безуспешно. На следующий день сам «Морж» был безрезультатно атакован германским гидросамолетом, сбросившим на него четыре бомбы.
13 декабря 1916 года «Морж» в районе Босфора безуспешно атаковал торпедами босфорские паромы № 37 («Ihsan») и № 63 («Sutluce»).
В конце 1916 года на «Морж» пришел новый командир — Гадон Альфред Степанович (р. 16 января 1886 года, Ковенская губ.). Старший лейтенант, командир. Окончил Морской корпус (1905) и курс подводного плавания (1907). На службе с 1902 года. Мичман, старший лейтенант. В заграничных плаваниях на миноносце № 203 и канонерской лодке «Манчжур» (1905, 1906). Командир подводных лодок Сибирской флотилии «Скат» (1909-1911) и «Налим» (1913-1915). Командир подводной лодки «Морж» (с 21 ноября 1916 года). Награды: темно-бронзовая медаль Русско-японской войны (1906), золотой знак по окончании курса Морского корпуса (1910), светло-бронзовая медаль 300-летия царствования дома Романовых (1913), светло-бронзовая медаль в память 200-летия Гангутской победы (1915).
Последний раз «Морж» вышел из Севастополя вечером 28 апреля 1917 года: он должен был сменить на позиции у Босфора подводную лодку «Кашалот». Один из мотористов лодки «Морж», посланный с поручением на берег, не успел возвратиться на борт. Вскочив в стоявшую у стенки шлюпку, матрос безуспешно пытался догнать свой корабль. Но тот увеличил ход и скрылся за бонами. Видимо, командир лодки спешил выйти в море до наступления темноты — во всяком случае, он не стал дожидаться отставшего моториста и тем самым спас ему жизнь...
«Кашалот» вскоре благополучно возвратился в Севастополь, а о «Морже» более не было никаких известий.
Долгое время весьма вероятной считалась версия о гибели подводной лодки «Морж» в результате атаки германского самолета в районе Эрегли или обстрела береговой батареей вблизи устья реки Сакария. Однако недавно обнаруженные документы из германского военного архива в г. Фрейбурге позволяют в этом усомниться и проливают свет на некоторые детали последнего похода субмарины. Оказывается, достоверно гибель «Моржа» не наблюдали ни пилоты, ни береговые посты неприятеля. Каждый раз после атак самолетов или обстрелов береговой артиллерией турецкие посты наблюдали вновь всплывавшую подлодку, которая не только не ушла из района, но и продолжала своя действия против турецкого судоходства.
30 апреля в 8 ч 10 мин турецкие береговые посты у порта Эрегли (где первоначально и действовал «Морж») наблюдали русскую подводную лодку на расстоянии 10 миль от берега, причем субмарина была замечена в тот момент, когда уничтожала парусное судно. Через 20 мин вызванный в этот район германский гидросамолет № 654 обнаружил лодку и атаковал ее, сбросив шесть бомб. Лодка срочно погрузилась; позже пилот отмечал, что субмарина всплыла на поверхность и ушла в открытое море.
Примерно через час, в 9 ч 45 мин, у селения Алаплы турки вновь заметили всплывшую в надводное положение русскую субмарину, которая уничтожила парусное судно. И вновь тот же германский самолет заставил ее погрузиться, сбросив несколько бомб. Командир лодки явно не желал уходить из района, где (видимо, в связи с уменьшением активности русского флота) оживилось судоходство. В 13 ч 30 мин того же дня западнее селения Мейенгази русская лодка потопила еще два парусника.
4 мая в 9 ч береговая охрана рейда реки Сакария также наблюдала в море русскую субмарину, а в 12 ч батарея береговой обороны Акчакоджа открыла огонь по всплывавшей подводной лодке и выпустила 18 снарядов, причем «личный состав батареи наблюдал большое облако коричневого дыма». Однако вызванный к месту событий из Эрегли все тот же германский самолет № 654, патрулировавший в районе обнаружения лодки, ничего более не обнаружил. Во всех случаях речь могла идти только о «Морже» — единственной находившейся в море русской субмарине.
На основе этих данных долгое время считалось, что лодка погибла либо у Эрегли, либо у Босфора, где позже был найден спасательный круг с надписью по-русски: МОРЖЪ…
В августе 2000 года в Черном море у входа в Босфор работала международная подводная экспедиция, имевшая своей целью поиск погибшей здесь 24 февраля 1942 года небольшой болгарской шхуны «Struma» с еврейскими беженцами.
В процессе поиска аквалангисты осмотрели значительный участок морского дна и находящиеся там затонувшие объекты. В ходе очередного погружения 26 августа 2000 года на 90-метровой глубине в точке с координатами 4122, 45 с. ш. и 2915, 81 в. д. Дэвид Уилкинс (видеооператор) и доктор Герент Фолкс-Джонс (оба из Великобритании) обнаружили лежащую на грунте неопознанную подводную лодку. Поскольку время пребывания на такой глубине было весьма ограничено, аквалангисты успели только заснять короткий видеофильм, ограничившись беглым осмотром обнаруженного объекта.
Последующее тщательное совместное изучение этого фильма, а также архивных материалов и фотографий позволило авторам и подводным исследователям однозначно идентифицировать находку как русскую подводную лодку «Морж».

Как и любой затонувший корабль, лодка представляет собой печальное и вместе с тем волнующее зрелище. Укутанная, словно погребальным саваном, многочисленными обрывками рыбацких сетей, погибшая субмарина продолжает хранить тайну своих последних мгновений. Корпус ее лежит на грунте почти на ровном киле, и только кормовая оконечность протяженностью около 12 м оторвана мощным взрывом как раз в том месте, где заканчиваются кормовые торпедные аппараты. При этом оторванная корма развернута почти на 180° так, что винты почти упираются в место разрыва корпуса. К тому же, корма лежит с креном около 70° на левый борт. Правый кормовой горизонтальный руль огромным плавником возвышается над останками кормовой оконечности, внутри которой хорошо различим один из двух 450-мм торпедных аппаратов. Отчетливо видны оба четырехлопастных гребных винта, из которых левый наполовину занесен илом. Правый гребной вал выступает далеко за кромку оторванной кормовой части.
От места разрыва корпус лодки на протяжении 6 - 8 м имеет значительные разрушения: в районе 4-й пары палубных торпедных аппаратов Джевецкого обшивка местами провалилась, скрыв под собой и кормовое 47-мм орудие. Внутри носовой части почти все пространство замыто грунтом. Достаточно хорошо видны элементы решетчатого торпедного аппарата системы Джевецкого (№ 6, из 3-й пары левого борта), а также края ниши еще одного решетчатого аппарата, правда, торпед в них не видно — вероятно, по настоянию командира их перестали брать на борт из-за малой эффективности, а также излишнего риска при возможном попадании в лодку неприятельских снарядов или бомб.
На рубке, похоже, частично отсутствует легкая обшивка, зато местами различимы остатки сохранившегося леерного ограждения. Тумбы обоих перископов возвышаются над погибшим кораблем, а крышка рубочного люка лодки, теперь укрытая рыбацкой сетью, приоткрыта. Перед рубкой выделяется основание средней радиомачты. Дальше в сторону носовой оконечности аквалангисты не ходили, и насколько там сохранился корпус, пока неизвестно.
Судя по нейтральному положению горизонтальных рулей погибшей лодки, а также обеих частей корпуса на грунте, она в момент взрыва скорее всего находилась на поверхности моря, а причиной гибели ее стала дрейфующая мина.
Только русские поставили за годы войны в районе Босфора в самом проливе в общей сложности 5182 мины! Эти мины, как и германские, турецкие, румынские и прочие, с оборонительных минных заграждений срывались штормами и уносились ветрами и течениями в открытое море... А это как раз в том направлении, где находился на позиции «Морж». Подрыв мог произойти и на одной из мин типа «рыбка», поставленных русскими 4 мая 1917 года в районе пролива и снесенных течением. Весьма капризные в использовании, эти мины недаром именовались на флоте «одесскими штучками». Даже небольшой пробоины прямо у кормовых торпедных аппаратов могло оказаться достаточно для того, чтобы лишенный переборок «Морж» с нарастающим дифферентом на корму пошел на дно. Далее последовал удар о грунт с последующим отрывом кормы. Носовая часть благодаря воздушной подушке некоторое время оставалась в вертикальном положении, прежде чем постепенно опуститься на дно там, где она и покоится сегодня.
Вероятно, мы никогда не узнаем точной причины и даты гибели. Одно несомненно: все, что осталось от подводной лодки «Морж» в точке с координатами 41°22,45' с. ш. и 29°15, 81' в. д, должно быть объявлено военным захоронением, а точка на поверхности моря - местом отдания воинских почестей морякам, погибшим за Отечество.

В. Иванов.